Фото иконы из Владимирского собора

      Могут быть различные мнения относительно роли святой равноапостольной Ольги в судьбах нашего Отечества, но для всех бесспорен тот образ, который запечатлен навсегда в нашей национальной памяти. Это величественный образ женщины с несокрушимой волей и высоким достоинством, несокрушимым мужеством и с подлинно государственным умом. Святая Ольга - необычайно цельная личность, подлинно великая женщина, силою обстоятельств вставшая во главе огромного, еще формирующегося государства. Святая Ольга оказалась достойной того исторического жребия, который ей выпал. Более того, Промыслом Божием именно ей выпала честь сделать выбор, который определил последующую судьбу России, а самой княгине определил церковное почитание как равноапостольной.
      Нет смысла впадать в сложные, не бесспорные и, по сути, бессмысленные изыскания о "национальном" - славянском или варяжском происхождении равноапостольной княгини. Ее имя - Ольга - скандинавское, оно существует по сей день в Дании и в Швеции в форме "Хельга". И до св. Ольги в главе начинающейся Руси мы видим одни скандинавские, "варяжские" ("ославяненные" или искаженные) имена викингов шведского, норвежского или датского происхождения - Рюрик, Трувор (шведское - Тревор), Синеус (шведское - Сениус), Аскольд, Дир (оригиналы этих имен трудно установимы), Олег (датское - Хельге), Игорь (шведское Ингвар), Свенельд. На княгине Ольге варяжский ряд имен Рюриковичей прерывается. Далее идут имена славянские. Сын Ольги - Святослав, ее внук - Владимир. Это неслучайно. Норманны, варяги быстро усваивали язык того этнического большинства, с которым они связали свою судьбу. И в этом нет ущерба тем народам, что испытали норманнское воздействие. Воздействие это было чувствительным по всей Европе, на заре формирования ее наций и государств. Нет от варяжского призвания ущерба достоинству России, ведь ее "славянство" не в этнической "чистоте" (подобного и в помине нет), а в первенстве славянского языка среди многообразия ее народов и этносов. Не страдает же национальное достоинство французов и их языка оттого, что одна из крупнейших провинций Франции так и называется - Нормандия.
      И еще одно не маловажное обстоятельство. Она, св. Ольга, первой из семейства, из династии Рюриковичей приняла христианство. Богослужебный язык христиан Руси того времени, бесспорно уже был славянский. Для нее, варяжской аристократки, христианская вера открывалась той своей глубинной стороной, которая и ныне не до конца ясна для наших современников. Христианская вера - эта вера благородная, это вера благородных людей. Благородных по духу, не по сословному происхождению, социальному положению. В основе христианства - все признаки истинного благородства: любовь к ближнему до самопожертвования, милосердие, самоотвержение. Даже к врагам проявляются милосердие, снисхождение и всепрощение, парадоксально сочетаемые с непререкаемой стойкостью в следовании принципам веры и в отстаивании этих принципов. Честность, неприятие лжи, чистота нравственная, высокое личное достоинство, отличное от гордости и ей неподвластное - все это было в высоком совершенстве корпоративных проявлений древней христианской общины. В ней каждая личность бесценна и уважаема, поскольку каждая личность уникальна, поскольку каждая ценна для Бога. Ведь Основатель этой веры пришел на Землю и открыл врата спасении для всех и для каждого человека.
      Этому благородству по-своему не чужды были древние странники морей варяги-викинги. Без этих качеств не могли жить дружины варягов - купцов-разбойников, суровых, жестоких воинов и бесстрашных мореплавателей. Они - норманны-варяги - обогнули Европу и достигли африканских берегов древнего Карфагена. Они, герои северных вод, доходили до полярных льдов, населили Исландию и юг Гренландии, пришли в доколумбову Америку. Они, викинги-варяги, прошли водными путями в Каспий и к берегам Персии. Они потрясали стены "столицы мира" Константинополя-Царьграда, где больше неслыханных богатств и роскоши впечатлили их чудеса и красота "греческой" Веры, и где их соплеменники уже давно служили в элитарной наемной гвардии императоров. Им варягам было хорошо известно, что без взаимной выручки, без преданности воинов дружине и князю-конунгу, без самоотверженности и способности к самопожертвованию не выжить ни их ладье-драккару на море-океане, ни на суше дружине в смертном бою. И во внешнем сравнении христиане имели что-то сродственное им, варягам. Даже храмы христиан строятся по принципу и форме корабля, и сама окружающая жизнь у них - это "море житейское", а община - как команда корабля, плывущая сквозь бури и напасти "житейского моря". И Путеводитель в сем бурном странствии - сам Основатель этой Веры, показавший удивительный, парадоксальный пример высшего благородства в жертвенной любви до крестной смерти.
      Святая Ольга - знатная варяжка по происхождению, и унаследованные ею от предков-мореплавателей и воинов "доминантные признаки" проявились в ней столь сильно и полно, что отразились навсегда в национальной памяти. В житии св. Ольги сохранилось некое народное воспоминание о ней, о том ее "доминантном качестве", которое, проявившись в юности, стало определяющим на всю дальнейшую жизнь. Вот фрагмент из жития благоверной равноапостольной княгини Ольги (по святителю Димитрию митрополиту Ростовскому).
      "Князь Игорь, достигнув юношеского возраста, занимался охотой. Случилось ему, во время охоты по окрестностям Новгорода, зайти в пределы Пскова; выслеживая зверя около помянутой веси Выбутской, (весь Выбутская, - село Выбутино или Лабутино в двенадцати верстах от Пскова вверх по реке Великой. В начальной Летописи (под 903 г.) сказано, что родиной блаженной Ольги был Псков, откуда и привел ее Олег Игорю, и где она была, вероятно, дочерью одного из наместников или бояр) он увидел на другой стороне реки место, удобное для лова, но не мог туда попасть за неимением лодки. Спустя немного времени Игорь заметил какого-то юношу, плывшего в лодке; призвал его к берегу, он велел себя перевезти на ту сторону реки. Когда они плыли, Игорь; внимательнее всматриваясь в лицо гребца, увидел, что последний не юноша, а девица; то и была блаженная Ольга, выделявшаяся своею красотою. Красота Ольги уязвила сердце Игоря; в нем разгорелась похоть; и он начал прельщать ее словами, склоняя к нечистому плотскому смешению.
      Блаженная же Ольга, уразумев помыслы Игоря, разжигаемого похотью, пресекла беседу его, обратившись к нему, точно мудрый старец, с таким увещанием: "Зачем смущаешься, князь, замышляя дело неисполнимое? Слова твои обнаруживают твое бесстыдное желание надругаться надо мною, чего да не будет! Я об этом и слышать не хочу. Прошу тебя, послушайся меня и подави в себе эти нелепые и позорные помышления, которых нужно стыдиться: вспомни и подумай, что ты князь, а князю для людей должно быть, как правителю и судье, светлым примером добрых дел; ты же теперь близок к какому беззаконию?! Если сам ты, побежденный нечистою похотью, будешь совершать злодеяния, то как же ты будешь удерживать от них других и судить справедливо своих подданных? Оставь такое бесстыдное вожделение, которого гнушаются честные люди; и тебя, хотя ты и князь, последние могут возненавидеть за это и предать позорному осмеянию. Да и то знай, что, хотя я и одна здесь и бессильна по сравнению с тобой, ты все-таки не одолеешь меня. Но если бы даже ты мог и одолеть меня, то глубина этой реки мне тотчас же будет защитой: лучше мне умереть в чистоте, похоронив себя в сих водах, чем быть поруганным моему девству".
      Такие увещания к целомудрию, обращенные блаженною Ольгою к Игорю, образумили последнего, пробудив в нем чувство стыда. Он молчал, не находя слов для ответа; так они переплыли реку, а потом расстались. И удивился князь, столь выдающемуся разуму и целомудрию юной девицы. Действительно, подобный поступок блаженной Ольги достоин удивления: не зная истинного Бога и Его заповедей, она обнаружила такой подвиг в защите целомудрия, тщательно охраняя чистоту своего девства, она образумила юного князя, укротив его похоть словами мудрости, достойными ума мужа.
      Конечно, это легенда, но легенда - не миф. В этой легенде большая внутренняя правда. Если самого случая подобного и не было, то его изложение - прекрасный повод показать целомудренный образ Ольги, образ цельной личности, наделенной настоящим чувством собственного достоинства и житейски мудрой. Она "бережет честь смолоду", а ее увещание Игорю содержит наставления по управлению людьми. Ольга в этой легенде - человек ума государственного. И еще отметим, что Ольга - неизмеримо более сильная натура, нежели Игорь, и в этом также проявился своеобразный "историзм" легенды, ибо так и было в исторической реальности.
      А ее жестокость? Какова страшная месть овдовевшей княгини древлянам за убийство мужа! Казалось бы, репутация Ольги, будущей христианки, скомпрометирована этой известной историей. Но обратимся к содержанию самого происшествия. Заметим, что события, связанные с древлянами, нельзя отрывать от общих примет времени и от той ситуации, того положения, в котором оказалась княгиня. Ольга была ответственна за общее положение на Руси, за судьбу будущего государства и уже неразрывно связанного с ним княжеского семейства. Не прими Ольга тех мер, жестоких, но "понятных" всем и каждому на бескрайних просторах Руси, то, безусловно, будущее для населявших ее территорию племен было бы другим. Княжеская власть утратила бы авторитет, ее бы нигде ни во что не ставили бы. Объединяющее начало оказалось бы подорванным в основе. Кровавые межплеменные усобицы наполнили бы Русь, а судьба наследников Рюрика была бы плачевна. Ольга поступила с древлянами "резко", но мудро. Достоинство и авторитет власти были восстановлены в полной мере. Ибо "слухом земля полнится", и, безусловно, весть о том, что вдовствующая княгиня держит власть "крепкой рукою", прошла по всей земле и дошла даже до всех последующих поколений. И усобиц не было при Ольге, и жила земля "тихо". А власть могла заниматься насущными делами всей нации, а не тем, чтобы успокаивать и усмирять "умы" и "души", думать о самосохранении.
      В возмездии Ольги древлянам нет плоской вульгарной мести, садистской жестокости. Получили "свое" и хватит, довольно. Действительно, ведь никаких более известий о "крутости нрава" русской княгини нет. Святая Ольга "местью" не упивалась и ею не жила. Ее "акция возмездия" - всего лишь адекватная мера в силу общего положения многоплеменной Руси и ее единой власти, в силу положения на Руси, создавшегося в результате "протестных действий" древлян. Но в чем же подвиг св. Ольги? Ведь не в том же, конечно, что она "извела" мятежных "сепаратистов" древлян во благо будущей России и династии Рюриковичей. Невозможно о такой великой личности, как св. Ольга, сказать исчерпывающе в кратких словах. Но нельзя не отметить историю крещения св. Ольги в Царьграде.
      Согласно ее житию, святой Полиевкт, патриарх Константинопольский, благословляя св. Ольгу, обращается к ней после ее первого причастия со словами: "Благословенна ты среди жен Российских, ибо ты, оставив тьму, взыскала истинного света; возненавидев идольское многобожие, ты возлюбила единого истинного Бога; ты избежала вечной смерти, обручившись жизни бессмертной. Отселе тебя будут ублажать сыны Российской земли".
      Летописное сказание о предшествовавших крещению Ольги событиях весьма своеобразно. Вот Ольга ждет, ждет долго, месяцами, когда ее примет император. Ее достоинство великой княгини получает тяжкое испытание, как и испытывается ее стремление получить истинную веру, стать сопричастной вере через Святое Крещение. Главное испытание - перед самим крещением. Это знаменитое "предложение руки и сердца" восхищенного русской княгиней византийского императора. И летописная версия, думается, не точна. По ней, по летописи Ольга укоряет императора, как, мол, можно думать о браке до крещения, а вот после крещения - посмотрим. И просит императора быть ее восприемником, т.е. крестным отцом. Когда же после крещения император возвращается к своему брачному предложению, Ольга напоминает ему, что брака между "кумовьями" быть не может. И восхищенный император восклицает: "Перехитрила ты меня, Ольга!"
      В этом сообщении есть безусловная историческая основа, но есть и искажение, возможно, "по разуму" сохранивших предание. Историческая правда угадывается в следующем. На троне "всемирной" Византийской империи был тогда Константин Порфирогенет (т. е. "Багрянородный"). Это был человек более чем незаурядного ума (он автор знаменитой книги "Об управлении империи", в которой содержится и известие о начале Российской Церкви). Константин Порфирогенет был прожженный политик и политик удачливый. И уж, конечно, он был достаточно образован, чтобы помнить о невозможности брака между крестным отцом и крестной дочерью. В этом эпизоде видна "натяжка" летописателя. Но, правда в том, что "предложение руки и сердца" скорее всего, было. И было оно, вероятно, вполне в духе знаменитого византийского коварства, а не простодушного восхищения "варварской", в восприятии византийца, княгиней далекой Руссии. Поставило же это предложение русскую княгиню в весьма неприятное положение.
      Вот какова должна была быть подлинно "византийская" по хитрости суть императорского "предложения руки и сердца", его подтекст.
      "Ты, пришелица, княгиня далекого, но мощного государства, которое населяют честолюбивые воители, не раз уже потрясавшие стены "столицы мира" Царьграда, где сейчас ты ищешь истинной Веры. О том, каков воин твой сын, Святослав, слава гремит по всем странам и нам известна. И о тебе мы знаем, сколь ты сильна духом, властная рука твоя держит в покорности множество племен, населяющих твою землю. Так зачем же пришла ты, княгиня из рода завоевателей-честолюбцев? Действительно ли ты хочешь получить истинную Веру и только? Вряд ли! И я, император, и мой двор подозреваем, что, приобретая крещение и становясь нам единоверной, ты хочешь приблизиться к трону византийских императоров. Посмотрим, как ты обойдешься с моим предложением! Так ли ты мудра, как об этом идет слава! Ведь отказать императору впрямую - это пренебрежение оказанной "варварке" честью, прямое оскорбление императорскому трону. А если ты, княгиня, несмотря на свой солидный возраст, согласишься стать императрицей Византии, то тогда ясно, зачем ты к нам пришла. Ясно, почему ты, несмотря на уязвленную гордость, месяцами ждала императорского приема! Ты такая же честолюбивая и коварная, как и все твои предки варяги. Но мы не допустим, чтобы вы, варвары, были на троне благородных ромеев. Ваше место - место наемных воинов -служить ромейской империи".
      Этот гипотетический монолог исчерпывает содержание предложения Константина Багрянородного. Ответ Ольги прост и мудр. Ольга не только мудра, но и находчива. Благодаря своему ответу, она сразу получает искомое - Крещение в Православную Веру. Ее ответ - это ответ и политика, и христианки. Он гениален. Вот его смысл. "За честь породниться с великим Македонским (так называлась правящая тогда династия) императорским домом благодарю. Давай, император, породнимся. Но родство наше будет не по плоти, а духовное. Будь моим восприемником, крестным отцем!"
      А - в скобках следует: "Мне, княгине, и нам, русским христианам, нужна истинная, спасительная Вера, которой вы, византийцы, богаты. И только. А ваш залитый кровью, опозоренный всеми пороками и преступлениями трон нам не нужен. Мы будем созидать свою страну на основании общей с вами Веры, а остальное ваше (и трон тоже) пусть остается у вас, как данное Богом на ваше попечение". Такова суть ответа святой Ольги, который открыл ей и России путь к Крещению.
      Это и был подвиг! И искомая вера была получена, и честь России была спасена, и исторический выбор для России сделан!
      Вспомним Пушкина. Вот что писал он П.Я.Чаадаеву 19 октября 1836 года. "...У греков мы взяли Евангелие и предания, но не дух ребячливой мелочности и словопрений. Нравы Византии никогда не были нравами Киева...." Этот выбор был сделан святой княгиней Ольгой. Он определил независимый путь России, как православной страны, в последующей мировой истории.
      Святая Ольга - равноапостольная благоверная княгиня. Равноапостольная, потому что проповедовала Христа в пределах России. Проповедовала не только своим примером крещения, которому, конечно, последовали многие, как было принято следовать за своим князем, княгиней. Известно, что она созидала храмы в разных концах древней Руси, даже на берегах реки Наровы. Народная память долго хранила и хранит поныне память о ряде мест, связанных со св. Ольгою, как с просветительницею Руси. Важна и память о построении ею в Киеве деревянного храма Святой Софии, Премудрости Божией. Этот храм погиб в огне гигантского пожара, охватившего Киев в 1017 году. Правнук св. Ольги Великий князь Ярослав Мудрый на месте этого храма воздвиг к 1037 году каменный храм, который украшает Киев и поныне.
      Среди фресок собора св. Софии в Киеве есть и изображении святой Ольги в беседе с императором Константином Багрянородным. На этой фреске XI века, безусловно, сохранены портретные черты святой равноапостольной княгини Ольги - великой в истории Русской Церкви и в истории России.

Н. Гринев

Размещено 25.07.2008
ссылка на источник